Автор пишет первый раз в жизни, так что тапками и прочими изделиями лёгкой промышленности просьба не кидаться)))
Голос из прошлого.
читать дальше22 марта 21... года, 2 часа 45 минут.
«Темно... Холодно и темно... Почему я вижу всё время один и тот же сон, каждую ночь, вот уже столько дней... А может, месяцев? Нет, не помню... Ничего не помню... Как бы я хотел не спать, но они не дают мне покоя, они снова и снова заставляют меня смотреть на то, что я и так помню до мелочей. И лишь самого главного они не позволяют мне увидеть, а ведь только это и имеет значение. Ну вот, опять начинается...»
Человек мечется на кровати, судорожно комкает мокрую простыню. Он спит. Человеку снится сон.
«Как всегда, одно и то же: я опять вижу серо-стальные стены корпусов Имперской военной академии, огромный, залитый светом двух солнц плац, ряды одинаковых приземистых казарм и за низким забором из бронеплит - ангары для штурмовых кораблей и бронемашин. Я помню, что провёл здесь пять лет своей жизни, но, как я ни пытаюсь, не могу вспомнить ни лиц, ни имён своих сокурсников. Временами они выходят ко мне из полумрака, стройными рядами, словно на параде в честь визита в академию фельдмаршала, но лица расплываются неясными пятнами. Мне кажется, они просят меня о чём-то очень важном, но я не понимаю их. А потом я в который уже раз беспомощно смотрю, как каждое из этих пятен медленно расцветает гигантской багровой гвоздикой и словно рассыпается на сотни кровавых лепестков. Пожалуйста, перестаньте, я больше не хочу смотреть, я не могу...»
Человек выгибается почти дугой, его позвоночник, кажется, вот-вот сломается. Раздаётся тихое жужжание, в помещении мигает зелёный огонёк, и лежащее на кровати тело расслабляется. Тишина. Сон продолжается...
«Они опять ввели мне одно из своих лекарств. Значит ли это, что они боятся меня или же просто подстраховываются? Неужели имперский десантник внушает страх даже, когда неподвижно лежит на холодном белом столе, беспомощный и опутанный проводами? Видимо, да... И всё-таки, что я должен вспомнить? Дай же мне хоть какой-нибудь знак, чтобы я понял и поверил, что всё это не зря! Кажется, я почти вспомнил его лицо, ещё чуть-чуть и я вспомню имя, но опять расцветает у меня перед глазами кровавая гвоздика...»
В помещении раздаётся звук зуммера, вначале тихий, словно комариный писк, затем переходящий в надсадный вой. Три раза мигает красный огонёк, и помещение заливает холодный ослепительный свет. На сегодня Эксперимент закончен.
24 марта 21... года, 10 часов утра.
Руководителю научной группы изучения нейрофизиологии мышления премьер-майору К. старшего научного сотрудника унтер-лейтенанта Ф. рапорт.
"Настоящим докладываю, что первая фаза Эксперимента под кодовым номером 43/051118 завершилась. У объекта обнаружена высокая способность к восстановлению утраченных воспоминаний. Состояние стабильно, жизненные показатели в норме. Разрешите приступить ко второй фазе Эксперимента".
24 марта 20... года, 20 часов 00 минут.
«Я уже знаю, что они мне сейчас покажут, но всё равно сознание протестует изо всех сил, оно пытается раствориться, укрыться где-нибудь в дальнем уголке мозга, только бы в тысячный раз не переживать того, что произойдёт дальше. Но пощады и избавления не будет, и сон продолжается. ...Корабли Имперского Космофлота пробиваются сквозь неприветливую, насыщенную электрическими зарядами атмосферу планеты Хаумеа. Где-то под нами, скрытая ледяным панцирем, защищённая системами противокосмической обороны, находится главная база противника. Я знаю, что наша цель - захватить и уничтожить её, ведь только это положит конец многолетней войне между силами Земной Федерации и силами Военного Альянса Хаумеа и Эриды. Это далеко уже не первый мой боевой вылет, поэтому я спокоен и готов к предстоящему сражению, да и с таким командиром, как у нас, можно лететь хоть за пределы галактики!
Но почему, как ни пытаюсь, я не могу вспомнить ни его лицо, ни даже имя?»
Сигнал зуммера. Тихое гудение. Спящий человек слегка хмурит брови, он словно бы чем-то озадачен, но не может понять, что вызвало это недоумение. Над ним склоняется гибкий металлический шланг, из которого словно змеиное жало выползает длинная острая игла. Она легко входит в череп, как будто он не твёрже куска масла, секунда - и стальной стержень выныривает обратно. Всё в порядке, можно продолжать.
Старшему научному сотруднику унтер-лейтенанту Ф. приказ:
«Разрешаю приступить ко второй фазе Эксперимента. Перевести подопытного в помещение, оборудованное смотровой комнатой. О готовности доложить лично обер-кригскомиссару Т.».
25 марта 21... года, 7 часов утра 37 минут.
Его перевели в другое помещение. Оно гораздо больше предыдущего, и к тому же одна стена в нём из прочного стекла. За ним, невидимые для научной группы, - четыре человека, четыре высокопоставленных офицера, имена которых неизвестны никому, кроме фельдмаршала да нескольких генералов. Впрочем, они и сами давно их забыли.
Сегодня ответственный день - день, когда многомесячные усилия должны завершиться успехом. Если это произойдёт, то можно будет с гордостью объявить, что человечество наконец-то научилось бороться с одним из наиболее страшных своих недугов - расстройствами психики. Ведь в эту эпоху давно уже забыли, что такое рак, СПИД, лихорадка Эбола и многие другие заболевания, которые долгое время были истинным бичом человечества. Тем не менее, из-за продолжительных войн, что вела Земная Федерация, число поражённых так называемым посттравматическим синдромом продолжало расти в геометрической прогрессии. И вот незаметно наступил тот день, когда проблема стала настолько серьёзной, что потребовала самого серьёзного вмешательства на государственном уровне. Но сегодня всё получится, обер-кригскомиссар в этом уверен, как и во всём, что он делал раньше.
Однако пора начинать. Один из офицеров смотрит на хронометр из белого металла на своём запястье и быстрым точным движением нажимает кнопку на полускрытой крышкой стола панели. Это сигнал для научной группы. Пора приступать. Из потолка медленно выдвигаются гибкие металлические конструкции и опутывают тело подопытного тонкой, почти невидимой сетью. Секунда - и невидимые глазу иглы впрыскивают в кровь препарат. Обер-кригскомиссар с интересом придвигается ближе к стеклянной перегородке. Все ждут.
25 марта 21... года, 7 часов 45 минут.
«Что это со мной? Где я? Кажется, меня переместили: воздух вокруг гораздо холоднее, чем был раньше, свет, что пробивается сквозь закрытые веки, не такой ослепительно яркий, да и люди, кажется, не те, что приходили ко мне раньше. Рядом находятся несколько человек, я их чувствую, пусть и не могу видеть. Может, они прекратят эту пытку бесконечным сном и освободят меня? Напрасная надежда... Я чувствую лёгкое покалывание, словно меня кусают десятки комаров (знакомое ощущение, так обычно мне вводят очередной чудодейственный препарат), и сон продолжается с того же места, на котором прервался.
...Я веду свой штурмовик низко над ледяной пустыней, что простирается вдаль до самого горизонта. Нам в борт дует сильный боковой ветер, он швыряет и подбрасывает машину, словно игрушку, почти впечатывая её в остроконечные, покрытые вечным льдом скалы этой негостеприимной планеты. Штурман сидит рядом со мной, я не вижу его лица за дыхательной маской, но просто присутствие рядом другого человека уже успокаивает. Где-то впереди, видимый только на радаре, летит мощный и быстроходный командирский штурмовик «Стремительный». Я уже знаю, что произойдёт через мгновение, но всё равно пытаюсь отвернуться или зажмуриться, пусть во сне это и невозможно.
Нас внезапно атакуют появившиеся словно из ниоткуда корабли Альянса, миг - и атмосфера планеты бесшумно взрывается залпами из фотонных пушек, летящий спереди звездолёт исчезает в огненной вспышке. Проклятье, только этого не хватало! Бросаю машину вбок, пытаясь уйти от смертоносных залпов, и манёвр почти удаётся, хотя оказывается, что один из двигателей сильно повреждён. Зато другим не так везёт, и я вот уже в тысячный раз беспомощно смотрю, как с экранов радара одна за другой пропадают яркие точки - штурмовые корабли моих товарищей. Но скоро везение закончится, скоро очередной «плазменный хлыст» развалит машину на две части, и тогда наступит конец всему: жизни, борьбе, надежде. И всё-таки, раз уж это сон, то почему всякий раз так больно, как будто действие происходит наяву?»
Огоньки приборов начинают мигать интенсивнее. У лежащего на столе человека всё быстрее и быстрее двигаются под закрытыми веками глаза. Вот-вот должен наступить момент истины, ради которого и собрались все эти люди, как военные, так и гражданские. Ещё немного усилий, ещё одна доза препарата - и верный солдат Империи излечится от своего недуга и вернётся в строй. Пусть не удалось победить там, на Хаумеа, но разве мало других миров во Вселенной? Обер-кригскомиссар откидывается на спинку кресла, и оно послушно принимает форму его тела. Странно, почему-то лицо подопытного кажется ему смутно знакомым. Да, нет, чепуха, это просто усталость, вот и чудится всякое.
«...Огонь охватывает кабину так внезапно и неудержимо, что никто ничего не успевает предпринять. Да и что мы могли бы сделать? Ничего. Штурмовик теряет управление, его кидает из стороны в сторону, а кабина тем временем заполняется криками и запахом горящего мяса. Я отчаянно пытаюсь отстегнуть ремни, но всё бесполезно, пластик мерзко воняет и плавится, обжигая пальцы. Штурман, имени которого я так и не вспомнил, поворачивает ко мне голову. Несчастный пытается сорвать с себя горящую маску, но это невозможно, она уже срослась, сплавилась с его плотью, и дальнейшие усилия приводят только к тому, что куски пластика отрываются вместе с кожей. Машина входит в штопор, её бьёт о скалы, из-за чего отваливается большой кусок обшивки. В образовавшееся отверстие тут же врывается воздух, сильнейшим порывом ветра вырывает из кресла радиста, и его крошечная фигурка тут же исчезает далеко внизу. Мы падаем, а штурман тем временем отчаянно теребит меня за руку, будто пытаясь мне что-то сказать обожжёнными губами. Но что именно, я так и не узнаю, ведь через мгновение его лицо, вернее то, что от него осталось, превратится в сгусток кровавого тумана, а я провалюсь в темноту - до следующего дня, до следующего сна...
Нет, не может быть! Сновидение не заканчивается, и туман рассеивается, а безликая маска неожиданно обретает человеческие черты. Я, наконец, вспоминаю, кто передо мной, но это не главное. Я слышу хриплый, сорванный голос моего штурмана: «Предатель... Посмотри, он уходит! Смотри же...» И последний момент перед тем, как штурмовик срывается в неконтролируемый штопор, я успеваю поднять глаза вверх и увидеть, как легко и изящно уходит прочь «Стремительный», уходит в сопровождении двух истребителей Альянса. Спасибо, мои мёртвые друзья. Я всё вспомнил, и вы теперь не безликие тени, а люди, с которыми я когда-то дружил, воевал плечо к плечу, радовался, спорил и просто жил. Я знаю, что вы пытались мне сказать, какое имя шептали мне в темноте бесконечных видений. Но я спокоен. Я знаю, этот предатель здесь, и я отомщу за всех вас. Хватит спать. Пора просыпаться».
Человек открывает глаза, и медленно обводит взглядом столпившихся вокруг него учёных. Они столь удивлены, что даже не пытаются помешать ему, когда человек срывает опутавшие его провода, выдергивает из вен иглы и спрыгивает со стола. Один из сотрудников пытается что-то сказать ему, хватает за плечо, но в ту же секунду отлетает к противоположной стене, отброшенный туда мощным ударом. На белоснежной стене расплывается красное пятно, мужчина какое-то время хрипит и корчится в агонии, а потом затихает.
Залитый ослепительным белым светом, сосредоточенно-спокойный, бывший имперский десантник 42-й звёздной эскадрильи Имперского Космофлота Максимус Кейн медленно приближается к стеклянной перегородке. Навстречу ему из своего удобного кресла поднимается обер-кригскомиссар. Он не слышит криков других офицеров, пытающихся оттащить его от стекла, ведь перед ним стоит самый настоящий призрак, а за его спиной как будто столпились те, кого он предал ради своего спасения. Кейн не прикасается к блестящей поверхности стекла, однако оно вдруг взрывается водопадом крошечных осколков. Возмездие пришло, но обер-кригскомиссар ещё успевает услышать тихий голос: «Ваш эксперимент удался. Вы довольны?» А потом перед глазами расцветает багровая гвоздика...